ничего особого не готовила. Утром ему приходилось обходиться крынкой молока, изрядным шматом хлеба, да вареными яйцами.

А! Да — еще и сало соленое! Надо сказать — очень даже вкусное сало. Все как Ивану, тьфу ты, Елизарову и раньше нравилось — с мягкой, хорошо проскобленной, пропеченной при обделке туши, и зачищенной шкуркой; с несколькими прослойками темно-красного мяска; толщиной этак сантиметра на четыре. Самый смак — если кто понимает!

«А вот интересно — бабка живет в частном доме, постройки — тоже имеются, а из живности, кроме пса, ничего нет. Ни тебе хрюшек, ни кур-несушек, ни козы какой завалящей — йок! Про корову уж и молчу. Ну, корова, допустим, понятно. Там процесс содержания, ухода — очень трудоемкий, одинокой старушке — тягостно. Чем же живет Петровна? Пенсия? Ну — может быть… Хотя, насколько понимаю, пенсии государство определило совсем недавно, и большими размерами они не отличаются».

«На харчи, наверное, хватит, но — не более. Так откуда у нее средства? Дети помогают? Ну-у-у… может быть. Х-м-м… А на хрена мне об этом вообще задумываться? Оно мне надо? Живет и живет себе! Может они, на пару со «Штехелем» периодически по вечерам на «гоп-стоп» выходят? Шучу… Да хрен с ней, бабкой этой. Мне тут жить — край до осени. Там ее сын вернется и съезжать придется. А то — может и раньше!».

В обед… а вот обеда — фактически не было. Сама Петровна возвращалась откуда-то, как она говорила — с рынка, уже ближе часам к двум, а то и трем пополудни. Видать, обедала где-то вне дома. Вот и Иван, в течение дня — должен был заботиться о пропитании сам. Как правило, с завтрака что-то оставалось и голодать не приходилось. Но вот горячего, да жидкого похлебать, очень даже тянуло.

Потому за ужином Иван наедался впрок. Петровна и здесь разнообразием не баловала. Картошка, то отварная, с квашенной капустой, то — жареная; все то же сало и молоко. Яйца. Здесь уже могли быть варианты — если на завтрак яйца были только вареные, то на ужине — могла быть и яичница.

В общем, пища была простая, но — вкусная. Еще бы и побольше ее, а то Иван днем частенько чувствовал, что в брюхе бурчать начинает. И аппетит у него проявился — недюжинный. Но — это понятно, постоянные упражнения для приведения данной тушки к нормальному состоянию, тянули энергию со страшной силой.

Результатов этих упражнений ждать было рано, но Иван и сейчас уже чувствовал, что тело стало более жилистым, с неплохой растяжкой.

«Лиха беда — начало! Мы еще атлета с тебя сделаем!»

Иван еще раз перебрал гардероб — а пока и хватит! Разложил все в шкафу аккуратно, прибрался в комнате. Оно вроде и чисто там было, но пыль уже скопилась кое-где.

«Так… К «Штехелю» мне в пятницу, по поводу работы. По документам встреча — тоже в пятницу, еще через неделю! Чем бы мне это время занять? Ну… зарядку буду делать, потренируюсь в писанине перьевой ручкой. А что еще? Со скуки же здесь взвою. И по городу бродить — риск нарваться на кого из знакомых блатных. Оно мне надо?»

Улегся спать пораньше.

А утром — снова ранний подъем, зарядка, ополоснуться из бочки с водой.

«Утро красит ярким цветом стены древнего Кремля…»

Хозяйка оказалась дома. Из ее пояснений, на рынок она собирается завтра, в воскресенье. А сегодня — банный день, постирушки там всякие, то-се… дела домашние.

— А что, Евдокия Петровна, я считай неделю — свободен. Может по хозяйству что помочь надо? Мастер я, конечно, невеликий, но какую-никакую работенку смогу выполнить, — Иван, а ранее — Сергей, просто так сидеть на попе ровно — не любил. И книг нет, почитать нечего.

Хозяйка отказываться не стала. После завтрака она провела его в сарай, где, по ее словам, нужно было навести порядок, вытащить и расколоть несколько неподъемных чурок, оставшихся с прошлых привозов дров. Да и так еще… по мелочам.

— А с обеда — воды натаскаешь. Сначала постирушки затеем, Верка обещалась прийти. А потом — уже вечером, подтопим баньку получше и сами помоемся.

«Верка… Верка — это хорошо! Это просто — здорово, если Верка… А то — по утрам явный дискомфорт ощущается, ага. Вот еще и подходец бы к ней найти, к Верке этой!».

Иван не заметил, как сам увлекся с вознёй по хозяйству. Благо старая одежда была в наличие, даже отстиранная Верой. Новую не придется пачкать.

Вроде и порядок был в сарае, и сложено все более или менее, но… Это ведь как водится — начни порядок наводить — все, это надолго. Это не так лежит, это — не так весит, а это — вообще здесь лишнее. Как правило, при проведении таких мероприятий и вещи обнаруживаются, давно потерянные и даже — забытые.

При уборке в сарае, нашлось немало и инструментов, кроме тех, что были в порядке развешаны по стенам, да разложены по полкам.

Нашел Иван и какие-то куски кожи. В основном — только «на выброс», по причине засыхания ее «вусмерть», аж лопаться стала, когда он ее попробовал размять. Но пара кусков, вроде еще может пойти в дело, если маслицем смазать, да дать отлежаться-пропитаться. Что это за кожа, Иван определить не смог, да и знаний таковых не было. Крашеная в коричневый цвет, кожа была не толстая, и для его задумок — подходила.

Решил Иван какую-нибудь сбрую себе пошить, для финки. Вопрос с Хлопом и компанией — стоит остро и безопасность свою нужно как-то обеспечивать. Ну, пусть не безопасность, а возможность самозащиты. Не в кармане же «финарь» таскать! Благо и дратву Иван тоже обнаружил, в небольшом количестве.

Кожи, пожалуй, хватит на какие-то неказистые ножны, да ремни. Иван прикинул в голове — подвес нужно делать на голень. Сейчас штаны — не в обтяжку, как в будущем. Вполне широкие, поэтому, если продумать, примерить — может что-то и получится. Доставать будет не очень удобно, из-под штанины. Но другого варианта Иван не видел.

«Как там говорил восточный мудрец и воин Абдулла? Кинжал хорош для того, у кого он есть! И плохо тому, у кого его не окажется в нужный момент! Ага… а Сухов его — из револьвера!».

Некоторую долю уважения сей герой кинематографа у Елизарова всегда вызывал. «Враг, конечно, но — такой… С уважением, да!».

Еще нашел какой-то совсем заржавевший толи штык, толи — тесак. Рукоять была